— Ядерная энергетика, космос, медицина, авиация, оружие, — навскидку перечислил Ландри и я удивился его познаниям, — горная техника, судостроение, трансконтинентальная железная дорога, агрохимия. Впрочем, мне бы не хотелось раскрывать всех подробностей. По большей части, это пока коммерческая тайна.
— Чернобыль, отсутствие приличных эффективных лекарств, шумные и неэкономичные двигатели, дилетантский уровень сервиса, частые поломки и никудышный дизайн, нежелание делиться с клиентами, — парировал Менгер. — Остается только космос, но русские и без вас прекрасно орудуют на этом очень ограниченном рынке, участников которого можно пересчитать по пальцам рук. И если вы решите вложиться в эту сферу, то просто останетесь без денег – космос в ближайшей перспективе не очень выгодное дело. Так что мой вам совет: не лезьте к медведям. Прав был герр Шмидт, назвавший их “Верхней Вольтой с ракетами”. Экономически оправданной деятельность в России занимаются всего лишь пятнадцать-двадцать миллионов человек: рубят лес, качают нефть, строят и обслуживают дороги и нефтепроводы. Остальные – просто нахлебники, висящие свинцовыми веригами на экономике государства. Двойной бюрократический аппарат – партия и чиновники! Вы желаете их всех кормить? И пока русские от них не избавятся, их содержание будет головной болью любого инвестора, рискнувшего влезть в эту страну. Каждый ваш доллар будет распределен между объектом вложения, сферой соцобеспечения и военно-промышленным комплексом русских. Зачем собственноручно ковать для них мечи?
Он победно посмотрел на нашего “миллиардера”.
— Вы замечательно знаете эту страну, Кевин, — задумчиво ответил Ландри, обходя стол с журналистами по кругу. — Вы отлично заучили речь английского бульдога Уини, и мы все были рады послушать цитаты из нее. Но я хочу обратить ваше внимание и внимание ваших коллег вот на что: чтобы не делили между собой старый хрен Уини и дядюшка Джо, выиграл все равно дядюшка Сэм. Мы – американцы и нас не волнуют проблемы англичан, австрийцев и прочих мелких народов Старого Света. Доктрина Монро, помните? Я не призываю вкладываться в развитие Китая, России или других азиатских стран, мне и моим инвесторам всего лишь нужно сделать деньги. Текущая ситуация на наших рынках – сплошная стагнация. Нет инвестиционных идей, все факторы роста исчерпаны. Мы определенно смотрим на Восток и говорим себе, своим партнерам и клиентам, говорим вам, Кевин! Мы говорим: вот они – новые рынки, новые идеи, новые прибыли! Россия и ее сателлиты, Китай и Индия – там будущее нашей цивилизации!
Он бесцеремонно придержал за плечо попытавшегося подняться и что-то сказать Менгера.
— Там не лежат деньги просто так. Их нужно добыть. С определенными усилиями, к которым мы готовы, и с рисками, которые обязательно присутствуют в любом начинании. Для того чтобы снизить риски в этом деле нам нужно всего лишь увеличить число игроков. Конечно, чем больше игроков, тем меньше выигрыш каждого, но First Global строит бизнес не по наитию. Все просчитано. Помните, что те, кто рисковал чрезмерно, прогорели совсем недавно? Мы – против подобных неоправданных рисков. Но и оставаться без прибылей мы не можем!
Я повернулся к сидящему рядом Алексу – определенно его глаза столь же были похожими на совиные, как и мои. Ничего подобного от нашего зиц-председателя никто не ожидал.
— И тут Остапа понесло, — пробормотал Вязовски вполголоса.
А Тим и в самом деле не желал не успокаиваться:
— Поясню, Кевин. Мне без разницы, что там ваш дед не поделил с Марксом, мне без разницы какого цвета китайцы и что пьют русские. Деньги не пахнут. Делаются они на нефти, войне или любым другим, разрешенным законом способом. Закон мы уважаем, если изменить его не в силах. Американцы сделали хорошие деньги на своих союзниках во Второй Мировой. Еще большие – на своих противниках. И хочу напомнить еще раз: если все делать правильно, без ненужного альтруизма, но пользуясь расчетом и разумом, то сколько бы мы не отправили денег в Россию, мы заберем еще больше – как снежный ком, брошенный в снежное поле увеличивается в размерах, так и наши капиталы мгновенно прирастут русскими ресурсами. Сделаем больше денег мы – финансисты, значит, получат больше денег парни в Капитолии, и уже тогда они будут решать как им уменьшить наши риски в азиатские делах. Аппетит приходит во время еды, господа! Фрэнк, разве мы собрали здесь политиков, а не экономических аналитиков? Почему, когда речь заходит о прибылях, мне тычут в нос “красной угрозой”? Когда речь идет о краткосрочных сверхприбыльных спекуляциях, Кевин, разве не нужно присоединяться к сильному движению?? — Закруглил свой пассаж Тим и я проникся к нему невольным уважением, он играл свою роль лучше, чем это мог сделать Роберт Де Ниро. — С горизонтом вложений – год, два?
Кевин приложился к почти пустой бутылочке и, с сожалением отставив ее в сторону, кивнул:
— Какими суммами вы собираетесь оперировать на этих рынках?
— Десять-двенадцать миллиардов в Китае и не больше пяти в России.
— У вас в самом деле есть такие средства? — невинно улыбнулся представитель Forbes.
— У меня лично – конечно нет, — сказал совершенную правду Ландри, даже не моргая. — Но наши инвесторы обладают таким совокупным капиталом.
— Вы нам сообщите их имена? — так же непосредственно полюбопытствовал человек из Fortune.
Теперь пришла очередь моего мошенника улыбаться и виновато тупить глазки.
— Возможно, намекнете? Нам бы было проще оперировать известными именами инвесторов, которые могли бы подтвердить свой интерес в отношении заявленных вами стран.